Меню категорий
О сестрах Хачатурян
В последнее время в средствах массовой информации, в частности, на центральных каналах телевидения идут передачи, в которых на публичные обсуждения выносятся преступления, по которым проводится предвари тельное расследование, и даже по приговорам, вступившим в законную силу. Складывается впечатление, что по результатам передач необходимо без всяких сомнений возбудить уголовное дело, либо прекратить его, вынести оправдательный или обвинительный приговор. На эти грубейшие нарушения действующего законодательства правоохранительные органы не реагируют, а это означает, что происходящее их устраивает. Более того, они все чаще идут на поводу формируемого общественного мнения.
Три сестры, одна из которых несовершеннолетняя, но в возрасте 17 лет предварительно договорившись, убили спящего отца. Они нанесли ему не менее 35 ножевых ранений, использовали другие предметы для убийства, после чего попытались создать видимость необходимой обороны, для чего сделали порезы на своих руках. По результатам осмотра места происшествия и судебно-медицинского исследования трупа их изобличили во лжи, и они это признали. Действия убийц правильно квалифицировали, как особо тяжкое преступление –умышленное убийство, совершенное группой лиц по предварительному сговору, предусматривающее наказание от 8 до 20 лет лишения свободы, либо пожизненное заключение. Убийц заключили под стражу, и тут в СМИ началась настоящая вакханалия, в основном в защиту убийц. Появились многочисленные показания родственников девушек, соседей и другие материалы, свидетельствующие о противоправном поведении потерпевшего и даже о фактах сексуального насилия с его стороны по отношению к дочерям. Мать и бабушка убийц заявляли на телеэкранах о том, что добьются оправдания обвиняемых. Их адвокаты заговорили о том, что девушки действовали в состоянии сильного душевного волнения. По многолетней следственной и судебной практике, под состоянием аффекта понимают внезапно возникшее сильное душевное волнение, вызванное вызывающим противоправным поведением жертвы или тяжких невыносимых оскорблений с его стороны. Возникший аффект реализуется немедленно и во времени растянут, быть не может. Такой аффект не мог неожиданно возникнуть у всех трех девушек, тем более, что к преступлению они заранее подготовились. Как говорят, дыма без огня не бывает и именно, поведение Хачатуряна привело к его роковой участи. Здесь, сразу возникает вопрос о том, что его дочери действовали в состоянии крайней необходимости. Как адвокат, я бы попытался строить их защиту с этой позиции. Но утешения слабые и вот почему. В ноябре этого года на радио канале «Комсомольская правда» обсуждалась проблема применения эвтаназии. Были приведены два примера. В первом случае, престарелая женщина, у которой был рак на последней стадии, несколько месяцев кричала от чуткой боли, умоляя сына прекратить ее страдания. Он не выдержал и накрыл голову матери подушкой. Смерть от асфиксии (удушения), а это значит умышленное убийство. Приговор 7 лет лишения свободы. В другом случае, было то же самое, только муж убил жену, его от правили в колонию на 6 лет. Полная картина крайней необходимости, но суды с этим не согласились, ибо никто не давал права людям распоряжаться чужой жизнью.
В совершении убийства, как и в других аналогичных преступлениях очень часто имеет место провоцирующее поведение жертв. Вспоминаю одно из первых своих дел. Некую Ромашову довел до крайности муж пьяница. После очередного скандала она догнала его в огороде и нанесла обухом топора удар по голове, а затем в исступлении тем же обухом стала наносить удары по спине. В течение 10 минут она превратила ребра спины мужа в сплошное месиво. Финал – 9 лет лишения свободы. В другом случае, пьяница муж и его собутыльник напились до такой степени, что супруг понудил приятеля насиловать жену на его глазах. Когда, пьяница заснул, женщина топором, но отнюдь не обухом, порубила его на куски и ее приговорили к 5 годам лишения свободы. Аналогичных случаев по стране были десятки тысяч, ибо в 70-е годы на бытовой почве совершалось более 80-и процентов таких преступлений, но следственная и судебная практика четко занимала позицию – разрешать конфликтную ситуацию путем лишения жизни человека нельзя. И это правильно. Мне запомнился приговор середины 90-х, который вынес известный демократическими убеждениями судья Московского городского суда Пашин. Он приговорил женщину убийцу к 9-и годам лишения свободы условно. Да, он не отправил ее в места не столь отдаленные и к этому были основания, но на долгие годы над осужденной повис «дамоклов меч».
И все же, сестры Хачатурян убийцы или жертвы? Этой теме посвятили несколько публичных обсуждений на программе « На самом деле» 1-го канала ТВ. На передачу приглашали лиц, которые являлись свидетелями по уголовному делу. Естественно, никто их не предупреждал об уголовной ответственности за дачу ложных показаний. Они могли говорить все, что угодно. Стержнем программы было участие в ней помимо ведущего женщины психолога, которая неоднократно задавала приглашенным бестактные вопросы, вела себя излишне самоуверенно и делала безапелляционные выводы, основанные исключительно на субъективном восприятии. Вторым был специалист по применению полиграфа (детектора лжи). Задавая вопросы испытуемым, он постоянно делал выводы: «Это правда»! « Абсолютная правда!», «Это ложь!», «Абсолютная ложь!». Ничего, кроме удивления это не вызывало. Много лет я изучал практику применения полиграфа и видел, какие ошибки может допускать в своих выводах полиграфолог. Что он видит на приборе? Изменение сердцебиения или пульса человека, состояние его возбуждения или апатии. И только! А если испытуемый страдает тяжелыми заболеваниями сердечно-сосудистой системы, нарушением мозгового кровообращения, другими хроническими заболеваниями и наконец, просто находится в стрессовой ситуации, как быть с этим? Но применение полиграфа, как некую истину в последней инстанции настойчиво внедряют в сознание людей. Более того, его применение пытаются использовать, как доказательство по уголовному делу.
Работая в должности следователя районной прокуратуры, я увлекался применением научно-технических средств и научных рекомендаций. Тогда в ккриминалистике пытались внедрить применение одорологической выборки, то есть выявление преступника с помощью служебно-розыскной собаки. Одорологическая выборка не была предусмотрена уголовно-процессуальным законодательством, но в УПК Украины была одна интересная статья. Она разрешала следователю в случае, если необходимое следственное действие законом не предусмотрено провести его путем вынесения соответствующего постановления. Любое следственное действие оформлялось путем составления протокола в присутствии понятых и фиксации с помощью магнитофонной записи и киносъемки. Такой протокол входил в главу «Доказательства» и, следовательно, при соблюдении этих условий, одорологическая выборка становилась таковой. На практике за редким исключением это ни к чему не привело. Исследование ученых по классификации запахов для обоснования одорологической выборки результатов не дали. У меня оказались хорошие последователи. Все начиналось не так безобидно, как кажется.
В 1999 году Научно-исследовательский институт проблем укрепления законности и правопорядка при Генеральной Прокуратуре Российской Федерации выпустил под редакцией очень уважаемых мной ученых криминалистов: доктора юридических наук профессора Н.Селиванова и кандидата юридических наук А. Дворкина «Пособие для следователя». Глава вторая Пособия называлась « Использование психолого-физиологических реакций при проверке на полиграфе», глава третья – «Получение информации с помощью гипноза». Зная, какие ошибки могут быть допущены, я был всегда категорически против использования полиграфа и гипноза в качестве доказательств по уголовному делу. Считал и считаю, что это допустимо только при проведении оперативно-розыскных мероприятий. Но вот, во что вылились научные разработки ученых.
Применение полиграфа УПК не разрешает и тогда в Следственном Комитете приняли решение назначать по делам психолого-физиологические экспертизы с применением научно-технических средств. Правильно догадались, то есть полиграфа. Проведение любой экспертизы и любым экспертом предусмотрено УПК и сама экспертиза является доказательством по уголовному делу. Экспертизу проводит юрист по образованию старший специалист Управления криминалистики СК, то есть сами расследуем дело, сами делаем экспертные выводы. Естественно, эксперт не обладает ни специальными знаниями психологии, ни физиологии. Осмелевшие следователи ставят перед экспертом вопросы, которые недопустимы при допросе подозреваемого и обвиняемого, а эксперт делает категорические выводы, которые просто ошеломляют. Когда в суде адвокаты заявляют ходатайства об исключении такой экспертизы, как недопустимого доказательства, судьи оставляют его без рассмотрения, а затем объясняют, что ссылаться на него в приговоре не будут. Действительно, такой ссылки вы не увидите, но когда выносится обвинительный приговор, который не основан на материалах дела, то любой понимает, какие обстоятельства повлияли на решение судьи. Конкретным примером этого цинизма является уголовное дело по обвинению Кабанова А.Б. и Алферова Д.Е., рассмотренное Дорогомиловским районным судом города Москвы в 2017 году.
Сестрам Хачатурян, совершившим особо тяжкое преступление, была правильно избрана мера пресечения заключение под стражу. После серии теле и радио передач, в отношении девушек, меру пресечения им неожиданно изменили на более мягкую, чем даже домашний арест. ( Ура, либералы-юристы!) Возвращаясь к убийству Хачатуряна, еще раз хочу подчеркнуть, допустим, у следствия есть данные об абсолютно противоправном поведении погибшего, но все-таки это убийство при отягчающих обстоятельствах. Моментально родственники девушек и жертвы разделились на два лагеря и превратились в смертельных врагов, но давление в защиту убийц продолжается. На одной из тех же передач появляется их бабушка, которая, конечно, же, случайно подслушала разговор младшей с матерью. Она свидетель по уголовному делу, но с экрана без всяких сомнений рассказывает, каким насильником и сексуальным извращенцем был Хачатурян, добавляя, что узнала об этом только недавно. Вопрос о том, почему со стороны бабушки и матери девушек не было ни одного заявления о преступлениях Хачатуряна в правоохранительные органы, никто не задает. Дошли до того, что одна из программ «На самом деле» посвящает целый час компрометации сына погибшего, который выступает в защиту отца. Если даже он совершил какое-то другое преступление, какое это имеет отношение к убийству Хачатуряна и к его показаниям по делу об отношениях в семье. Ошеломляющим известием для меня было то, что младшей сестре-убийце разрешили посещать свою обычную школу и продолжать учебу. Не хочется верить, что в сознание граждан пытаются внести возможность разрешения конфликтных ситуаций путем убийства. Когда я пытался объяснить тем, кто готовит подобные передачи о том, что делать этого нельзя, мне объясняли, что это обыкновенное ток-шоу, которое дает высокий рейтинг телеканалу. Пришлось с иронией ответить, что если снять в прямом эфире изнасилование или убийство, то рейтинг телевизионных передач с авторами, которые живут без идеологии, будет заоблачным. Еще раз, Ура, господа!